Сайт m24.ru опубликовал большое интервью с Максимом Кронгаузом

Руководитель лаборатории лингвистической конфликтологии и современных коммуникативных практик НИУ ВШЭ  о языке школоты, эмодзи с котами и словах без смысла. 

Источник: http://www.m24.ru/articles/137990
Автор: Анастасия Мальцева

Тысячелетиями язык существовал в двух формах: устной – для общения и письменной – для передачи информации сквозь время и пространство. Появление интернета, а следом и сетевого общения все изменило: теперь мы используем текст не по назначению, а для того, чтобы просто поболтать.

О том, почему общение в интернете началось с сарказма, как появился "язык подонков" и куда он исчез, почему женщины чаще мужчин используют эмодзи и картинки в соцсетях, зачем в разговорах подростки пишут слова без смысла и для чего в Сети нужно быть предельно откровенным, в интервью m24.ru рассказал ученый-лингвист, доктор филологических наук Максим Кронгауз.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

– Расскажите, какие сейчас есть современные тренды в мировой и отечественной лингвистике?

– Я не охвачу все, но из того, что интересно мне – социолингвистика. Это лингвистика, интересующаяся не внутренним строением языка, не его грамматикой, а тем, как язык существует в мире – в мире языков, в мире людей, в мире социальных и культурных феноменов. Эта тема чрезвычайно интересная. Мы говорим о взаимном влиянии культурных, цивилизационных изменений на язык и влияние самого языка на наше индивидуальное и общественное сознание. Как взаимодействуют эти ключевые понятия для понимания? Это собственно и есть масштабная задача социолингвистики. Она реализуется в совершенно конкретном ключе, например, одна из моих последних работ – изучение языка в новых коммуникативных сферах, прежде всего, в интернете, с помощью новых современных гаджетов – мобильный телефон, соцсети, язык SMS и чаты. Происходит настройка языка на новые условия коммуникации.

– По сути мы сейчас видим, как в Сети рождается новый сетевой язык или его форма?

– Рождается новая форма языка, причем общие характеристики этой формы видны не только на примере русского, но и английского и многих других языков, бытующих в интернете.

– И что же с языком происходит? Как он настраивается?

– Например, происходит языковая компрессия. Мы ограничиваем объем сообщения в SMS и микроблогах. Это очень напоминает те явления, которые происходили в начале XX века, когда люди начинали пользоваться телеграфом – там тоже происходила компрессия. Но это разные процессы, которые обусловлены очень тонкими различиями.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

Сейчас мы сокращаем слова, например, пишем "спс" вместо "спасибо". Но того, что было, скажем, в телеграфном стиле – падение предлогов – этого сейчас не происходит. Если при пользовании телеграфом ценность и стоимость имело слово, и люди экономили на словах, то при пользовании в начальный период SMS важна ценность знака, а не отдельного слова. Сейчас люди экономят на знаках, а не на словах, и поэтому сокращают гласные. Современной письменной форме языка еще не хватает эмоций, чтобы вести полноценный диалог, поэтому появляются смайлики, которые оживляют наше общение и компенсируют отсутствие интонации.

– Смайлики стали настолько распространенными, что общение без них воспринимается настороженно. Если человек пишет в Сети и не ставит радостные скобки, то появляются вопросы: "А что случилось?", "Ты что злишься?".

– Это очень важное замечание. Нейтральным стало присутствие смайлика, а не его отсутствие. И отсутствие смайлика уже обозначает нечто, что значит, что что-то не так, и дальше уже вчитывается смысл в зависимости от знания человека и ситуации в целом.

– Деловое общение, например, подразумевает отсутствие смайликов.

– Да, либо это торжественный, официальный стиль, либо человек на вас сердит. Но для науки важен сам феномен – отсутствие смайлика стало значимым. А не наоборот, как было раньше. Изначально нейтральным был текст без значков, а смайлики его оживляли. Уже произошел переворот.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

– Сейчас еще появились наклейки с котятами, Путиным, Дарт Вейдером…

– На эмодзи и стикеры интересно будет посмотреть все-таки лет через пять, чтобы увидеть, что удержится. Развлечений много, но в коммуникации остается далеко не все. Даже если мы говорим о смайликах, то закрепились, прежде всего, улыбка и хмурый смайлик, остальные не так важны.

– Как соцсети влияют на язык?

– За тысячелетнюю историю человечество придумало две формы языка – сначала устную, а потом письменную, которую использовали для того, чтобы хранить речь и переносить ее на большие расстояния. Сейчас мы стали активнейшим образом использовать письменную речь не по назначению: не для хранения или перенесения смыслов, а для того, чтобы просто общаться. Мы общаемся письменно. И оказалось, что письменная речь не очень-то для этого приспособлена, ее надо менять. Изменения, которые происходят, это и есть настройка формальной письменной речи на общение. Самый простой пример: использование прописных больших букв для эмоциональной речи, для громкости.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

В устной речи почти не используем длинные предложения, сложные, сложноподчиненные предложения, причастные обороты. Собственно, интернет это доказывает. Часто говорят: мы упрощаем язык в Сети. Но это не так, сетевой язык сравнивать надо не с письменной речью, а с устной.

– Если смотреть на разные социальные сети – Твиттер, Фейсбук, ВКонтакте – то что можно заметить общего и что различного?

– Я таких исследований не знаю, поэтому можно говорить только исходя из общих соображений. Мы, в частности, столкнулись с такими различиями недавно, когда делали словарь. В декабре прошлого года вышла книжка под моей редакцией "Словарь языка интернета.ру". Мы увидели, что действительно разные слова и выражения характерны для разных социальных сетей. Что-то характерно для Фейсбука, а что-то для ВКонтакте. Молодежная речь, то, что мы, условно говоря, связывали с субкультурой школоты, характерна для ВКонтакте. Это слова типа "кек", "лол", "лалки". Такие слова как "кек", значат все, что угодно, с максимально широким размытым смыслом.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

– Зачем нужны слова, у которых смысл отсутствует или максимально размыт?

– "Кек" выражает сильную эмоцию: некое вообще, очень… Мы включили его в словарь, потому что оно очень важно для интернет-общения. Есть еще похожее слово: "жесть". Это оценочное слово, но при этом какая оценка, положительная или отрицательная, непонятно. В Сети важно выразить эмоцию, а дальше в зависимости от контекста или от дополнительных слов она может стать сильной положительной эмоцией или сильной отрицательной. Такие слова нужны, особенно в общении молодых людей, когда эмоций больше, чем смысла. Я не говорю обо всех молодых людях, но для общения в юности очень важно быть постоянно эмоциональным, и нужны слова, которые обслуживают, прежде всего, чувства, переживания, а не смысл и содержание. И "кек", и "лол", и что-то еще, говорит нам, что эмоционально для человека происходит что-то важное, но что именно, мы понять не можем.

– Что тогда можно сказать про язык Фейсбука?

– Там более нормативная речь, по крайней мере, как я ее вижу в своей ленте. Но есть еще вкрапления, остатки "языка подонков". Периодически я встречаю слова: "кагбэ", "ящитаю".

Фото: m24.ru/Александр Авилов

Это уже отчасти ностальгические слова, они говорят читателям: "Мы свои". Любой жаргон создает некое сообщество сетевых людей. И хотя сейчас эта идея, наверное, уже не очень актуальная, потому что граница между людьми и сообществами в Сети уже не существует, интернет втягивает в себя все больше людей. Но ностальгия по более узкому сетевому сообществу есть. В Фейсбуке еще есть интересное явление (оно было и в блогах) – завершение сообщений специальными словами. Появились шаблоны завершения, например, человек пишет пост, а в конце добавляет: "Такие дела" или "Как-то так".

– А зачем это? Из желания создать завершенную форму?

– Я думаю, да, для завершенной формы, закругления коммуникации. И еще это говорило о чувстве некоторой неудовлетворенности. Лет пять назад, когда само высказывание в Сети было не вполне привычно, человек чувствовал смятение: а что это он вдруг раскрыл рот и написал, что это значит? Завершение в форме "как-то так" немного лицемерно: оно придает необязательность тексту, хотя автор может к нему очень серьезно относиться. Сейчас мы привыкли к высказываниям в Сети, поэтому такие завершения стали уходить. Даже точка в конце поста стало необязательной, ведь и так ясно, что вот оно сообщение в рамочке.

– Я еще замечаю, что в постах принято ставить картинку, часто вообще не соответствующую тексту, иллюстрировать вразрез.

– Это тоже общий прием. Я думаю, что использование картинок в постах связано с возрастом и гендером. Но пока нет исследований, которые бы это подтвердили.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

– Вы намекаете, что женщины чаще используют картинки?

– Кажется, что женщины более эмоциональны, поэтому они вероятнее чаще используют картинки. У меня писала магистерское исследование студентка про эмодзи. Оно показало, что небольшой гендерный перекос в сторону женщин есть. Еще я думаю, что иллюстрации легче использует тот, кто вырос, когда эмодзи вышли в свет. Для меня, например, это все-таки чудно. Мне надо сильно переломить свое нежелание их использовать, чтобы написать.

– А вы отправляете эмодзи?

– Только внукам. Мы с ними общаемся картинками.

– Так почему же все-таки принято иллюстрациями ломать смысл текста?

– Что касается картинок, которые ломают текст, это характерная для общения в интернете вещь, когда мы все время находимся на грани фола, на грани шутки. В общении в Сети мы постоянно шутим и переворачиваем маску за маской, что очень оживляет общение. И количество таких шуток в интернете огромно. В свое время человек придумал смайлик для шутки, и написал, что, возможно, надо придумать смайлик для отсутствия шутки, потому что серьезность встречается реже. Прием, когда картинка противоречит сказанному, используется даже в устойчивых жанрах, в частности, на таком разрыве, переворачивании смыслов построены демотиваторы.

– Зачем этот разрыв, он показывает несерьезность, вскрывает внутренний конфликт?

– Нет, я думаю, что он про то, что все может значить все. Важна постоянная готовность к иронии. Текст значит одно, картинка другое, выбирай, что хочешь. Постоянная игра смыслов в интернете стала приемом настолько привычным, что, скорее, ее отсутствие настораживает.

– Можно ли тогда сказать, что сетевой язык предельно ироничен?

– Он не только ироничный, он предельно игровой.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

– Я замечаю и другой тренд, когда в Сети появляются предельно искренние и серьезные высказывания, например, акция "янебоюсьсказать", где люди делились историями насилия над ними. Откуда на фоне постоянной игры, иронии и шуток у пользователей рождается желание говорить о себе настолько открыто публично?

– Это рождается по мере привыкания. Сетевое общение началось, как ни странно, с цинизма. Но по мере освоения этого пространства, когда оно становится уже не экзотическим, когда к этой коммуникативной сфере все привыкли, тогда стали появляться и другие регистры общения.

Сегодня возникает интересная тенденция борьбы с юмором и игрой в Сети. Довольно активно по разным направлениям продвигается предельно серьезная политкорректность. Скандалы происходят так: публикуется высказывание в Сети, другие пользователи ловят его на неполиткорректности, автор дальше пытается отшутиться, уйти от прямого столкновения, но ему фактически запрещают это сделать. В современной сетевой дискуссии отрицается возможность смешной, ироничной, юмористической реплики. Появляется пространство, где шутки недопустимы, где ирония воспринимается даже хуже, чем неприязнь и несогласие. Акция "янебоюсьсказать" показала, что в Сети есть место и для предельной, даже чрезмерной откровенности, непривычной для интернет-общения. Вообще люди редко признаются в насилии над собой. Об этом говорят только близким, а в публичной сфере это всегда воспринималось как позор. А вследствие такого публичного преодоления, конечно, нужно исключить возможность иронии по этому поводу.

– И получается, что в Сети есть два разнонаправленных тренда: один – в сторону сарказма, второй – в сторону предельной искренности и серьезности?

– Для нашей русской речевой культуры шутка очень характерна. Вспомните анекдоты по поводу власти, за которые сажали в советское время. Шутка всегда была способом политической борьбы.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

– Шутка – способ вроде бы и сказать, что ты думаешь, а вроде бы в любой момент отступить назад и съехать…

– Хорошее слово, всегда можно куда-то съехать. Это возможность снять с себя ответственность, если вдруг что. С одной стороны, с говорю, что не согласен с кем-то более сильным, с другой стороны, не вступаю в прямую конфронтацию. Это был очень важный инструмент борьбы в советское время с властью, которая была заведомо сильнее человека. Я не могу вступить с ней в прямую конфронтацию, потому что она меня раздавит. С теми, кто так поступал, это происходило. Хотя те, кто вступал в непрямую конфронтацию тоже наказывались. Все-таки шутки – это был способ борьбы, но со сниженной ответственностью.

– Как соцсети, общение в них влияет на нас?

– Если ты вступаешь в социальную сеть, ты неизбежно должен соответствовать определенным нормам поведения. Скажем, странно вступить в Сеть и не общаться. Люди должны подавать какие-то реплики. Если все твои друзья участвуют в дискуссии, ты должен поучаствовать, даже если тебе особо нечего сказать. Происходит втягивание и затягивание в коммуникацию. Люди должны сегодня коммуницировать гораздо больше, чем раньше. Раньше такого не было, ты все-таки выпадал из реальности, а теперь нельзя спрятаться.

– Интересно вы говорите про "ты выпадал из реальности", хотя на самом деле это же виртуальная, а не настоящая реальность?

– Создана другая реальность, из которой ты уже не можешь выпасть, которая становится реальнее самой реальности. Это тоже интересно, потому что действительно, если раньше интернет считался виртуальной реальностью, то постепенно он набирает все большую силу и вес. Люди стали сначала знакомиться в Сети, а потом в реальности.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

Я писал и говорил много раз о том, что появилось уже прощание: "На связи". Мы вообще не прощаемся, мы всегда остаемся на связи. То есть мы разошлись, но остались на связи. В любой момент меня могут вызвать, и я должен реагировать, а если сразу не ответить, спрашивают: "Что с тобой?", "Где ты был?", "Куда ты исчез?". Вот это новая реальность с гораздо более плотной коммуникацией. Если ты день не выходил на связь, значит – все, ты исчез. Раньше можно было там на неделю заболеть, а теперь нет. Представьте, насколько сильно человек должен болеть, чтобы не нажать на клавишу и не лайкнуть.

– Если попробовать обобщить разговор о сетевом языке и его развитии, то что можно сказать, развитие какие трендов стоит ожидать?

– Я бы не стал говорить о трендах. Чем больше людей приходит в Сеть, чем больше осваивается виртуальная среда, тем меньше можно заметить явных трендов, потому что жизнь в интернете становится похожей на саму жизнь. Если вначале был "язык подонков", который был влиятельным и на него все ориентировались, то сейчас так много столько разного, есть сообщества на все вкусы, можно найти себе по нраву какой-то уголок Сети и в нем жить. Кто-то заводит тысячи друзей, а у кого пять только самых близких, кто-то публикует короткие сообщения, кто-то пишет много букв. Главная тенденция в интернете – он просто становится площадкой для всех.