Публикации

Монография примыкает к серии работ разных авторов, освещающих освоение русской поэзией XIX–ХХ веков новых для жизни тогдашнего общества реалий и явлений — телеграфа, кинематографа, телефона, радио. В ней впервые прослеживается эволюция футбольной темы в отечественной поэзии 1910–1950-х годов — все ее основные вехи: как сначала соответствующие мотивы приспосабливались к непривычной среде, почти контрабандой проникая в поэтические тексты, как затем они отвоевывали себе все больше и больше места на страницах журнальных стихотворных подборок и сборников лирики и, наконец, как они постепенно обрастали набором устойчивых смысловых ореолов. Еще важнее для авторов было показать, как новые для поэзии мотивы менялись, отражая сиюминутные требования современности, деформируясь под их воздействием, а иногда отчаянно им сопротивляясь. Задача книги — двойная: с одной стороны, собрать вместе и классифицировать как можно больше поэтических строк о футболе, написанных в первой половине ХХ века; с другой стороны, проанализировать логику разворачивания футбольной темы с точки зрения исторической поэтики. Книга предназначена как для специалистов-гуманитариев, так идля широкого круга читателей. Ее научные установки вовсе не препятствуют разворачиванию увлекательных сюжетов на стыке футбольной и поэтической истории: это и встречи советских командс баскской сборной в 1937 году, и турне московского «Динамо» по Великобритании в 1945 году, и противостояние двух великих московских клубов — «Спартака» и «Динамо» в 1930–1940-е годы —в поэтическом преломлении.

Субъективность // Азбучные истины / сост. М. К. Голованивская. — М.: Клевер-Медиа-Групп, 2015. С. 112–115.

Leskov researchers have often and justifiably focussed on the influence of Old Russian literature and folklore in his prose. However, 19th century Russian literature is equally essential to his work. Leskov often borrowed plot devices, images, and names from his contemporaries; these aspects of his work, namely his 'intertextuality' and literature-centrism are under-appreciated. This paper demonstrates this aspect of his poetics using his play The Spendthrift, showing that The Spendthirft presents a combination of allusions to 19th century works including A.S. Griboedov's Woe From Wit, N.V. Gogol's The Inspector General, A.N. Ostrovsky's Krechinsky's Wedding and A.V. Sukovo-Kobylin's The Case. Using the terminology of postmodernism, the term "pastiche" may be rightfully applied to Leskov's play. Whereas in postmodern art, pastiche is the result of the author's frustration with everything already having been written, Leskov uses others' texts for polemical purposes with the intention of formulating his own literary position.

В статье анализируется поэтика мемуарной книги Б.К. Лившица "Полутораглазый стрелец". В центре внимания - два основных принципа изображения участников литературного процесса. Принципы изображения позволяют формализовать литературную иерархию, выстроенную мемуаристом, а также объяснить неточности в воспоминаниях поэта.

Книга реконструирует поток сознания российского общества, представленный в СМИ 2014 года. Публикуются статьи современных лингвистов, филологов, специалистов по культурным практикам, осмысливающие новое в общественном дискурсе.

В статье на основании биографических данных и ряда источников личного происхождения рассмотрена история общественных представлений о дружбе, на протяжении многих лет соединявшей И.А. Крылова и Н.И. Гнедича. Показано, что она являлась не столько реальным фактом, сколько специфическим конструктом, соответствовавшим общественной потребности в такого рода конституированных эмоциях. Продемонстрировано, как этот концепт был усвоен и творчески обработан Н.В. Гоголем в "Повести о том, как поссорились Иван Иванович и Иван Никифорович".

Публикация представляет избранные произведения Александра Кондратова из его личного архива, главном образом хранящегося в отделе рукописей Российской национальной библиотеке, 

Статья содержит критический разбор альтернативных трактовок берестяной грамоты № 724, предложенных В. Л. Яниным и А. А. Зализняком (1995, 1996, 2004) и П. В. Петрухиным (2009). Автор показывает, что интерпретация издателей может быть скорректирована в свете критики П. В. Петрухина, с сохранением датировки грамоты 1161-1167 гг. и отождествления упоминаемых в ней Захарии и Андрея с новгородским посадником Захарией и суздальским князем Андреем Боголюбским. 

Статья посвящена скрытым механизмам междукняжеских конфликтов во второй половине 11 -- начале 12 столетия. В работе анализируются причины обособленности полоцкого княжества и полоцких Рюриковичей в истории домонгольской Руси. Предпринята попытка разгадать политическую и брачную подоплеку своеобразной детективной загадки, оставленной нам русским летописцем, который эксплицитно сообщате о факту заказного убийства русского князя, но демонстративно оставляет за кадром имена заказчиков и мотивы преступления.

The description of Polovtsian-Russian contacts― embodied not only in constant lesser and greater military conflicts but also in peace treaties, military-political alliances, inter-dynastic marriages, family ties, and finally, simply in personal relations― occupies in the oldest Russian chronicles devoted to the pre-Mongol period a significant place.The breadth of coverage is barely less than that devoted to the history of the Riurikid clan itself. However, the modern reader of the Russian chronicle, having become interested in the history of Russo-Polovtsian interactions, comes up against two partly discouraging, partly disorienting circumstances. On the one hand, this history, for all its eventfulness, gives the impression of something monotonic and undifferentiated: over the course of a century and a half Polovtsian invasions and answering campaigns of the Russian princes are recorded in the sources so frequently that it is difficult to detect any indication of intensification or weakening of military conflict. One is struck by the similarity of those events which fall at the boundary between the 11th and 12th centuries and those which occur a bit more than a century later. In the first as in the second of the indicated periods, we learn about the alternating success of Russians and Polovtsians in battles not far from Pereiaslavl’, about the capture of Russian princes by the nomads, about the fact that another prince marries his son to a Polovtsian woman, about flight—successful or unsuccessful—of yet another Riurikid to the Polovtsy

Задача настоящей работы — уточнить некоторые места апокрифического «Откровения Авраама» (библейского апокрифа, дошедшего до нас в славянском переводе), особенно фрагменты, связанные с богословием Божественного имени. Автор пытается, вместе с тем, установить исходные семитские формы, к которым восходят в славянском тексте наименования Бога. В работе показывается, что славянский текст апокрифа был известен еврейским книжникам в Древней Руси и они вносили в него исправления и добавления. Некоторые семитизмы в тексте «Откровения Авраама» не отражают исходный текст памятника, но появляются в относительно поздний (средневековый) период — в среде русских евреев.

This paper is devoted to the influence of Chodasevič’s poetic technique on Mandel´štam’s poetry. In this work we make an attempt to analyze Mandel´štam’s late Novye stichi (“Ne govori nikomu…”, “Kuda kak strašno nam s toboj…” and “My s toboj na kuchne posidim…”), which are connected to each other through the theme of fear. From the point of view of the poetic technique, these texts are also connected to each other through the literary device of the unexpected twist of meaning, which was associated with Chodasevič’s lyrics in Mandel´štam’s consciousness.

Настоящее пособие разбито на 18 уроков, содержащих базовые грамматические сведения, небольшие тексты и диалоги, а также упражнения на закрепление материала. Авторы самоучителя, имеющие преподавательский опыт, не ставят перед собой цель охватить все сложности французского языка. Они предлагают читателю необходимый грамматический и лексический минимум, позволяющий сделать первые шаги к уверенному владению французским языком. В книге помещены и несколько текстов из французской классической литературы: сказки Шарля Перро, отдельные главы из «Тристана и Изольды» и «Собора Парижской Богоматери», стихи выдающихся французских поэтов. Все это, вместе с краткой страноведческой информацией, делает процесс обучения более разнообразным и увлекательным. В конце книги помещено Приложение, в которое вошли дополнительный лексический и грамматический материал, Словари (в том числе и к помещенным в самоучителе литературным произведениям) и Ключи к упражнениям. Издание предназначено для широкого круга читателей, приступающих к изучению французского языка.

В статье рассмотрены ключевые моменты становления символистской поэтики в творчестве Стефана Малларме, для которого теоретическое обоснование нового представления об искусстве и рассуждения о природе и тайне своего творчества имели первостепенное значение. Анализируются основные статьи поэта «Еретические мысли художника. Искусство для всех», «Кризис стиха» и др., раскрываются основные положения его теории символа, приведшей к созданию нового поэтического языка.

Предлагаемые воспоминания — документ, в подробностях восстанавливающий жизнь и быт семьи в Скопине и Скопинском уезде Рязанской губернии в XIX — начале XX в. Автор Дмитрий Иванович Журавлев (1901–1979), физик, профессор института землеустройства, принадлежал к старинному роду рязанского духовенства.

На страницах книги среди близких автору людей упоминаются его племянница Анна Ивановна Журавлева, историк русской литературы XIX в., профессор Московского университета, и ее муж, выдающийся поэт Всеволод Николаевич Некрасов.

Книга предназначена всем, кто интересуется прошлым русской провинции и историей повседневности.

Any person, even with no knowledge about Russia, easily identifies the image of St. Basil’s Cathedral in the Moscow Red Square. This cathedral is the symbol of Russia, yet few people know what made St. Basil so famous. This saint wandered about naked, bullied passersby, brawled at the marketplace and once even smashed a revered icon. Saints such as Basil overturn the conventional concept of sainthood. Why do they get away with any bizarre act that they commit? What is saintly about them?

Such saints are called ‘holy fools’. The concept of holy foolery is a spontaneous response of the religious consciousness to the “secularization” of the church; it is an attempt to blow up the world which is “lukewarm, and neither cold nor hot”.

In his lecture Ivanov will identify the prerequisites for this phenomenon, trace the way it was shaped by a religious mind, and follow the emergence of the first hagiographic texts telling about these paradoxical saints. Ivanov will demonstrate how actual towns’ madmen were “promoted to the rank” of holy fools, while subsequent generations of hagiographers sought to “fit” the actual insanity in the earlier established canon.

Sergey Ivanov will track down holy foolery from its origins in Egyptian monasteries through its evolution in the cities of Byzantium, describe its prime and its decline followed by a new flourish and a gradual fading on the Greek soil. He will also consider other phenomena similar to holy foolery, especially in medieval Italian culture. Ivanov will proceed to analyze Russian holy foolery, which borrowed some elements from the Byzantine model, but also reinterpreted it quite a bit. Examining both types of holy foolery side by side will shed new light on both cultures. Holy fools vanished in modern Greece. In Russia, however, they are deeply worshiped by the believers up till this day. What is happening to this phenomenon in a modern, secular society?

Роман «Доктор Живаго», напечатанный впервые в 1957, вызвал не прекращающиеся и сегодня споры и стал объектом множества научных исследований (К. Барнс, С. Витт, П.А. Бодин, Б. Гаспаров, П.А. Йенсен, А. Лавров, М. Окутюрье, О. Раевская-Хьюз, И. Смирнов, Л. Флейшман, Ю. Щеглов, А. Хан и мн.др.). С одной стороны, предметом критических и исследовательских несогласий становятся вопросы об отношении Бориса Пастернака (основанном на его религиозной историософии) к изображенным им событиям, людям и положениям. С другой стороны, объектом дискуссий являются особенности поэтики и прежде всего жанровой принадлежности романа, законы организации романного времени и проблемы прототипов центральных персонажей. Мы пришли к выводу, что выбор жанра (который мы определяем как исторический роман нового типа) был для Пастернака принципиальным и определил всю романную поэтику. Как мы демонстрируем, автор продолжает вальтер-скоттовскую традицию, от которой отказались современные ему советские писатели, описывавшие русскую историю ХХ в. Приступая к работе над романом, Пастернак неоднократно подчеркивал, что хочет запечатлеть ход русской истории первой половины ХХ в. – «сорокапятилетия», как он несколько раз именовал эту эпоху в письмах. В диссертации показаны поиски способа творческого воплощения событий современности и конечный выбор «вальтер- скоттовской» традиции исторического романа для «Доктора Живаго». Соответственно в произведении прослежены отчетливые рефлексы «Повести о двух городах» Ч. Диккенса, «Капитанской дочки» и «Дубровского» А. Пушкина, «Войны мира» Л. Толстого и резкая полемика с историческими опытами современной автору советской прозы и идеологизированной советской историографии. Отдельно рассматривается, какие именно события, обстоятельства и имена Пастернак считает нужным включить в повествование, тем самым предлагая свою версию иерархии явлений описанных десятилетий. В диссертации демонстрируется, что в «Докторе Живаго» история представлена одновременно как сила, организующая действия людей и формирующая их характеры и мировоззрение, как череда событий, которые осмысляются и оцениваются героями, наконец, как неотменяемый закон человеческого существования, восстанавливаемый усилиями творчества, стихами Юрия Живаго. В основе поэзии Живаго лежат представления его дяди – философа Веденяпина, определяющего историю, как часть христианской картины мира. Центральное место этих персонажей в романе определяет характер прототипической техники Пастернака, совмещающего в героях взгляды, черты и обстоятельства судеб разных современников (А. Белого, А. Блока, Д. Самарина, самого автора и др.). Нами предложено объяснение многочисленных анахронизмов, которые становятся средством передачи законов послереволюционного времени (1917 – 1943), «выпавшего» из истории. Одновременно показано, как в завершающих роман «Эпилоге» и «Стихотворениях Юрия Живаго» историческое время восстанавливается. Настоящая диссертация может быть определена как междисциплинарная. В работе используются методы историко-литературного, интертекстуального анализа, текст рассматривается в контексте социальных, культурных и исторических явлений России первой половины ХХ века.