Александр Пиперски прокомментировал для телеканала ОТР новость о том, что 40% лексики из словаря Даля не сохранилось в русском языке
Но с другой стороны, сохранилось целых 60%! Речь также шла о регионализмах, языке поисковых запросов, интернет-жаргоне и о многих других лингвистических явлениях.
Оксана Галькевич: Ну что, Петь, понасудачили мы с тобой о других-то, это ознак, пора бы и соромиться.
Петр Кузнецов: Что? Что за слова, Оксан? Надо поискать в "Яндексе".
Оксана Галькевич: Словарь лучше открой.
Петр Кузнецов: Соромиться?
Оксана Галькевич: Соромиться, да.
Петр Кузнецов: Забавно.
Оксана Галькевич: Но лучше открой словарь, словарь Даля. Причем словарю Владимира Ивановича, выход в печать этого легендарного толкового словаря Живого великорусского языка, как раз 150 лет исполнилось. Ну, хотя, в принципе, ты прав: я думаю, что можно и к поисковой системе тоже обратиться. У нас сейчас время такое, что прежде, что было только печатным реальным, становится цифровым виртуальным. Как, например, вот проверить, сколько человек за год искали в словаре Даля значение того или иного слова. Если это книга, то, наверное, никак. А если это интернет, то, что называется, все за нами записано, зафиксировано то есть. И вот в российской поисковой системе "Яндекс" проанализировали 70 миллионов запросов за последние 12 месяцев. И выборка хороша – немалая потому что, и картина получилась прелюбопытная. Итак, словарь Даля дает толкование около 200 тысяч слов, из них почти пятая часть – 18% - за год ни разу не встречались в запросах пользователей: никто не интересовался ни их значением, ни использовал в развернутых каких-то поисковых запросах. Что такое вот 18% от без малого 200 тысяч слов? Это почти 36 тысяч слов, ну, можно предположить, по крайней мере, что 36 тысяч слов вышли из употребления, их значения сейчас уже забыты. Сразу бросается в глаза следующее: глаголов в этом списке значительно больше, чем существительных, например. Причем многие из них, в принципе, еще могут быть поняты нами с вами, потому что корень слова так или иначе подсказывает общее некое значение. Но в таком виде эти слова уже не употребляются. "Повзопрела лошадка, пока работала", "Попринарядился Петр Кузнецов к нашему эфиру" - ну, в принципе, можно понять, что Петр просто у нас нарядился, то есть приоделся к нашему эфиру, надеюсь, не взопрел.
Петр Кузнецов: Соромлюсь.
Оксана Галькевич: Есть еще, согласно этому, довольно большой корпус слов, которые несколько раз в год в поисковых запросах так или иначе встречаются, но чаще просто для того, чтобы узнать их значение. В принципе, тоже вряд ли мы можем сказать, что такие примеры именно частью живого, широко употребляемого русского языка являются сейчас. Итак, три группы слов: слова ушедшие, уходящие и живые выделены в этом исследовании. И вот посмотрите, какой получился результат: из нескольких томов Даля 32% слов по-прежнему в нашем речевом обиходе, еще треть используется редко, и почти 40% - это 1,5 тома, между прочим, - можно сказать, что уже из употребления вышли. Ну, это не первая наша беседа о судьбах родины и родного языка, предчувствую, уважаемые друзья, сколько тревоги будет сейчас в ваших звонках и сообщениях, потому что могут говорить и писать, что язык мы теряем, во что превратили, кто виноват и вообще доколе… Но в любой непонятной ситуации, что называется, спроси специалиста, поэтому мы и пригласили сегодня в студию филолога. Приветствуем в нашей студии Александр Пиперски, кандидат филологических наук, доцент Российского государственного гуманитарного университета. Здравствуйте, Александр. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Ну, вот скажите: вы, наверное, тоже же видели это исследование, знакомились с этими цифрами. Что делать? Нам нужно за голову хвататься, о судьбах языка размышлять или спокойствие, только спокойствие, нормальный естественный процесс?
Александр Пиперски: Ну, это исследование очень интересно тем, что лингвисты воспринимают принципиально иначе, чем широкая публика, потому что широкая публика хватается за голову от того, что сколько слов утрачено. Я, когда увидел эти проценты, я с изумлением посмотрел на то, сколько слов из словаря Даля до сих пор кто-то ищет. Потому что, вообще говоря…
Оксана Галькевич: Мы иначе совсем на это посмотрели.
Александр Пиперски: Ну, как всегда, можно смотреть на стакан и говорить, что он наполовину пустой, можно смотреть и говорить, что он полуполный. Особенно здесь, когда мне говорят, что 40% слов ушло, это означается, что 60% слов еще в каком-то виде осталось, и это, вообще говоря, совершенно поразительный факт, потому что словарь Даля содержит примерно 200 тысяч слов, если эти 200 тысяч слов сейчас мы можем обнаружить в современном поиске, то это, вообще говоря, свидетельствует о большой стабильности русского языка.
Оксана Галькевич: Но ведь нам еще нужно сказать о том, какие слова собраны в словаре Даля, это некий пласт определенный.
Александр Пиперски: Ну, конечно, потому что, еще когда мы говорим о том, что "Боже мой, 40% слов куда-то ушло", то вообще говоря, надо понимать, что словарь Даля не является словарем литературного языка в том смысле, котором мы привыкли. Он, собственно, так и называется – Словарь живого великорусского языка.
Оксана Галькевич: Который, так или иначе, позволяет нам понимать классиков 19 века.
Александр Пиперски: И не только их, в смысле не только классиков. Именно что это словарь во многом диалектный. Мы знаем, что Даль много ездил по стране, собирал слова, и там, вообще говоря, содержится очень много диалектов из разных регионов, и никогда не было человека, который бы знал все эти слова, даже в 19 веке. Даже в 19 веке ни Пушкин, ни Толстой, ни кто угодно не знали целиком 200 тысяч слов словаря Даля. И я не исключаю, что сам Даль-то, может быть, и не помнил все 200 тысяч слов из своего словаря, так что… Вообще говоря, было бы странно, если бы они все сейчас употреблялись, ну, не говоря уже о том, что, действительно, там имеется очень много тематически неактуальных слов, например, касающихся крестьянского быта, которые сейчас, конечно, уже не очень для нас важны, для большинства из нас, устаревших реалий.
Оксана Галькевич: И тех занятий, которых уже просто нет в нашей жизни.
Петр Кузнецов: У нас есть итоги тематического опроса на улицах.
Оксана Галькевич: Да, мы спросили наших телезрителей, вообще насколько часто они употребляют в своей речи некие устаревшие слова, устаревающие. Вот давайте посмотрим… И попросили, кстати, привести пример. Посмотрим, послушаем, что получилось.
Санкт-Петербург
- Иногда, может быть, слова-паразиты, например, "так сказать", ну достаточно редко используются в современной речи. Ну, иногда говорю "отнюдь", вот. Такое слово.
- "Сопереживание", потому что очень редко используется.
- Я использую такие слова, как "отнюдь", "извольте", "будьте любезны".
- Я часто использую такие слова, как, например, "дама", "мадам".
Владивосток
- Нет, не употребляю. Ну, я их не знаю.. Ну, знаю, но мало, и в речи они мне не нужны.
- "Доколе", например, терпеть можно.
- "Намедни" могу сказать.
- "Ладная", ну, значит хорошая, хорошо сложенная, как-то вот такое понимание.
- "Курник" - это древнерусское блюдо такое. Только это пришло в голову.
- Крайне редко. Но какие, сейчас не вспомню.
- Устаревшие – да нет, нет. Я не такая уж старая.
- Я же человек тех времен, поэтому почему бы мне не употреблять. "Ибо" не так… Ну, и другие какие-то такие выражения, которые были раньше в литературе. "Попросту" люди говорили, "кучкуются" люди, кучкуются. Вот сейчас я написала в статейке – кучкуются, так женщина не поняла, что это такое.
Симферополь
- Конечно. "Ну-ка", "на-ко", "да-ко", "дуги гнуть", "вязки", "народ смекалистый". Дуги гнуть – телеги ладить. Я северянин, русский, я люблю их, мне они нравятся.
- Я не замечаю, где устаревшие слова, где современные слова.
- Ну, "сукно" - это да, это всегда, "доколе" - да, а так…
- Оказия. Наверное, потому что бабушки, дедушки говорили так.
- Ну, не знаю, для эмпатики, наверное, для усиления. "Доколе" говорю, когда надо воздействовать морально.
Петр Кузнецов: Вот и слушатели… Зрители нам пишут, "Дщерь" употребил недавно – меня никто не понял".
Оксана Галькевич: "Дщерь" - дочь. Петя. А вот мы, кстати говоря, для наших телезрителей у нас загадка посложнее. Хотим спросить, а вы, например, понимаете, что такое "ловничанье" - это наше смс-голосование – либо обман, либо рыбалка. На наш номер 3443. Вначале текста ставьте буквы ОТР, все это совершенно бесплатно. И мы потом посмотрим, кого среди вас больше: тех людей, которые не понимают значение этого слова, или тех, кто понимают, знают, догадываются или угадали просто. Подведем итоги в конце этого часа. Еще нам пишут, что вот, даже кофе испортили, что очень много заимствований сейчас из английского языка, зачем нам столько, неужели нельзя обойтись русскими эквивалентами. Но это, по-моему, вечный спор, вечный вопрос.
Александр Пиперски: Да. Это, конечно, постоянно обсуждается, и слово "кофе" стало таким важным маркером культурного грамотного человека, хотя, на самом деле, даже филологи в бытовой речи употребляют слово "кофе" в среднем роде. И более того, этот вариант разрешен большинством современных словарей, так что только самые строгие словари, может быть, его и запрещают.
Петр Кузнецов: А вот это молодежное "акек", "ару".
Оксана Галькевич: Это что такое?
Петр Кузнецов: Это интернет-язык, который, на самом деле, уже и в обществе.
Александр Пиперски: Да, но просто некоторые мемы, которые появляются в интернете, выходят за его пределы, но они сейчас обычны.
Петр Кузнецов: То есть можно не беспокоиться, это мода?
Александр Пиперски: Да, можно не беспокоиться – это просто мода, они обычно бывают недолговечны, на самом деле, сейчас. Но даже если что-то из них устоится и войдет в русский язык, то ничего страшного не произойдет. Он все это переварит. И, собственно говоря, Даль, вообще говоря… его словарь является прекрасной иллюстрацией того, насколько разнообразен русский язык, что в нем есть все. Потому что в словаре Даля есть и заимствования, и областные слова, и ничего, и прекрасно все это мы сейчас считаем прекрасным таким памятником, который фиксирует язык 19 века.
Оксана Галькевич: Вот как раз об этом я и хотела у вас спросить: что для филолога, для людей, который профессионально занимаются изучением нашего родного языка, что для вас вот это собрание слов Даля? Для нас это, наверное, в большинстве случаев любопытство какое-то, хорошо, если мы пользуемся, интересуемся. А для вас это памятник? Вот что-то такое застывшее, что это?
Александр Пиперски: Ну, во-первых, это ценный источник знаний по русской диалектологии, потому что…
Оксана Галькевич: Именно диалектологии?
Александр Пиперски: Ну да, потому что там действительно очень много слов, которые обнаруживаются в говорах, которых можно прослеживать историю их развития. Ну, и кроме того, это источник знаний об изменении значений, хотя это сейчас мы можем прослеживать и по литературным текстам, но в словаре Даля тоже можно узнавать какие-то интересные вещи. Ну, а если уж говорить о том, что общего словарь Даля имеет для лингвистов и для не лингвистов, то это, конечно, просто для лингвистов тоже источник удовольствия. Потому что я вот открываю словарь Даля, начинаю его читать и просто не могу остановиться, потому что он не только содержит красивые слова, но и толкования там совершенно потрясающие. Потому что у лингвистов распространена такая игра, которая задумывается слово из словаря Даля, все придумывают к нему толкования какие-то воображаемые, пытаясь стилизоваться под Даля, дальше эти толкования перемешивают, добавляя туда из Даля, и все пытаются угадывать, какое толкование принадлежало, собственно говоря, Владимиру Ивановичу.
Оксана Галькевич: Авторское.
Александр Пиперски: И не всегда получается, иногда находится хорошие стилизаторы, которые умеют это обнаружить. Вот, так что словарь Даля можно использовать в самых разных функциях, вплоть до таких вот развлечений.
Оксана Галькевич: В исследовании, которое провела поисковая система "Яндекс" есть такое наблюдение, что быстрее уходят из языка глаголы. Вот это как-то объясняется с точки зрения науки?
Александр Пиперски: Я бы, если честно, немножко поостерегся делать такие выводы, потому что, на самом деле, "Яндекс" ведь проверяет слова, которые встретились в запросе. А вы понимаете, что запросы – это…
Оксана Галькевич: Исключительно да, опираясь на эти данные.
Александр Пиперски: …это особый подъязык, который довольно сильно отличается от нашего языка обычного. Мы с вами говорим глаголами, а когда мы переходим в поисковую систему, то многие из нас глаголы опускают. И мы там пишем, не знаю: "Сумка Ленинский проспект", и никаких глаголов там нет. Поэтому просто кажется, что просто меньше глаголов может попадать в эту выборку, и я не вполне уверен, что на это сделана поправка. Поэтому, мне кажется, это еще надо проверять.
Петр Кузнецов: Вот даже в КВНе была сценка, состоящая исключительно из существительных. То есть они пытались обойтись без глаголов, и это довольно-таки все было понятно.
Оксана Галькевич: Ну, а по вашим наблюдениям научным, как у нас с частями речи, с их, так скажем, изменениями?
Петр Кузнецов: Да, если не опираться на итоги "Яндекса", что у нас действительно уходит и почему, какая часть?
Александр Пиперски: На самом деле, кажется, что, может быть, существительные даже изменяются в целом чуть быстрее, потому что существительные – это та часть речи, которая легче всего заимствуется. И поэтому… Потому что они обозначают какие-то физические реалии, объекты, поэтому среди существительных часто можно обнаружить много новых слов. Поэтому, я думаю, что по сравнению со словарем Даля те существительные, которые мы употребляем, они как раз довольно сильно изменились, так что это, наверное, самое существенное изменение.
Оксана Галькевич: А вот по поводу заимствований – очень это интересно – скажите, была такая история, я прочитала про Даля, что несколько слов он включил туда на свое усмотрение, не сказав о том, что это не настоящие слова, как вы сказали, была некая его авторская стилизация, которая потом была раскрыта. Ты тоже хотел сказать?
Петр Кузнецов: Нет, я просто вспомнил, что есть такая игра "Балда", где придумываешь слова. И там можно компьютер обмануть. И просто он спрашивает: "Есть такое слово?". Ты вводишь "да", и он записывает в словарь какое-то твое производное слово. Например, ты хочешь набрать 8 букв, и ты из букв составляешь слово, которое не существует.
Оксана Галькевич: Ну, в общем, я хотела спросить. Смотрите, немало копии же было в 19 веке на рубеже 30-х сломано как раз по поводу заимствований, вокруг этой темы русского языка. Почему мы не пытаемся какому-то новому событию, новому явлению дать некое собственное определение, а берем уже некое готовое из какого-то языка и приспосабливаем к своей родной речи. А сейчас, когда процессы настолько стремительно развиваются, события вокруг нас, обстановка меняется, этих слов становится, кажется, все больше и больше, все больше и больше. Это для языка насколько вообще губительно или и это мы все переживем?
Александр Пиперски: Ну, я бы не стал нервничать и по этому поводу, потому что, опять-таки, можно смотреть по-разному: можно считать, что "ах, у нас не нашлось слова для какого-то явления, как это ужасно, какой русский язык бедный, как он погибает". С другой-то стороны, теперь-то нашлось, теперь у нас появилось новое слово, мы фактически обогатили свой словарный запас, у нас появилось какое-то новое понятие. Есть пример, который приводит известный лингвист Владимир Плунгян, что есть такое слово "спойлер" в русском языке. С одной стороны, можно говорить: "Ах, боже мой, это заимствование, как это некрасиво". Но с другой стороны, по-русски ведь не было никакого способа обозначить идею, что информация, которая может помешать получать удовольствие от просмотра фильма или прочтения книги. Или надо делать вот такой вот огромное описательное определение. Поэтому фактически у нас сейчас появилось какое-то новое значение – это хорошо, русский язык стал только богаче. Надо понимать, что проблемы возникают… Про проблемы с языком можно говорить в том случае, когда он перестает использоваться. То есть русский язык от того, что в нем появилось слово "спойлер" или какое-то другое слово, использоваться не перестает, он, на самом деле… Мы просто говорим по-русски, встраивая в русскую грамматику это слово: мы его склоняем – спойлера, спойлеру. И так далее. Вот если окажется, что про что-то я не могу говорить по-русски, а вынужден буду переходить на английский язык, вот тогда это будет проблема. Но этого с русским языком не происходит, в общем, жаловаться, мне кажется, пока не приходится.
Оксана Галькевич: Мне кажется, не происходит. Как в 19 веке, мы помним, наше дворяне, которые по-французски лучше, чем по-русски. И даже не могу сказать, в какой части, "Война и мир", мы знаем, частично написан на французском языке.
Петр Кузнецов: Те самые куски, которые многие в школе пропускали. "Уходят из обихода не только устаревшие, - пишут нам, - но и очень необходимые, например: "стыд", "стыдно", "не стыдно", "аморально". Как часто их можно услышать по ТВ, радио и т.д. Так уходит не только слово, но и само понятие. Мы пожинаем плоды этого в поведении людей: не стыдно оскорбить, ударить слабого". Хорошо, что на ТВ меньше звучат слова "стыдно", "печально", по крайней мере, если про новости говорить.
Оксана Галькевич: Мне кажется, это тоже такие письма сомнительные, может быть, выводы.
Александр Пиперски: Эти утверждения… Если пытаться делать их научными, то это надо проверять, надо собирать большие корпуса текстов, записи, проверять частотность. Но я подозреваю, что вашу речь, конечно, можно было бы изучать таким образом, но я думаю, что этого никто не делал, никто не знает, сколько раз употребляется слово "стыд". Так что я бы предпочел пока оставить это утверждение под вопросом.
Оксана Галькевич: А есть какая-то мода, некая мода языковая. Вот сейчас модно это – мы говорим вот так. Сейчас какое-то другое веяние – мы используем какой-то другой лексикон. Этим тенденциям тоже наш язык подвержен, даже, может быть, не язык, а скорее, люди.
Александр Пиперски: Да, конечно. Во-первых, появляется довольно много слов в речи молодежи, потому что вот подростковый возраст, начало и около 20 лет – это тот самый период, когда наиболее активно изменяется словарный запас, когда человек стремится оттолкнуться от окружающего наречия. Мы все знаем…
Оксана Галькевич: Некие возрастные…
Александр Пиперски: Да, некие возрастные особенности, которые потом обычно приходят ближе к общему знаменателю, но тем не менее, что-то из этого остается. Вот в речи подростков особенно заметны модные тенденции, но понятно, что и остальные люди им в той или иной степени подвержены. Еще, конечно, бывают какие-то модные тенденции под влиянием каких-то отдельных особенных характерных личностей. Ну, вот когда говорили про устаревшие слова, кто-то из опрошенных упомянул слово "отнюдь", которое, если… многие из вас, наверное, помнит, в начале 90-х годов приобрело большую популярность под влиянием Егора Гайдара, который его употреблял довольно часто. Некоторые люди стали его подхватывать и употреблять вслед за ним, а другие, наоборот, смеялись.
Оксана Галькевич: Вы знаете, интересное все-таки любопытное наблюдение. Вот если опять же вернуться к этому исследованию, некоторые слова, которые прежде у Даля имели одно значение, в современном языке имеют совершенно другое значение. Ну, вот, например, "прикол". Петь, что такое прикол? Современный такой лексикон подростков, что-то такое забавное, смешное. "Клубняк" - тоже. У Даля это совершенно иное.
Петр Кузнецов: С клубнями, а прикол, соответственно, к стене.
Оксана Галькевич: Прикол – да, от глагола "прикалывать", правильно, а "клубняк" - это все, что клубоватое, образующее клубки. Вот еще, например, "порно". Молчать, гусары. Что такое? Крепко, надежно, дюже, прочно и споро. А не то, что ты подумал. Вот как-то тоже язык приспосабливается к новому времени.
Александр Пиперски: Ну да, но здесь имеется совершенно разные явления в этих примерах даже, потому что видно, что "прикол" - это тот же самый корень, который немножко развил свое значение. А слово "порно" - это совершенно другого происхождение слова, это заимствование, которое никак с тем не связано. Но понятно, когда у нас имеется несколько слов… несколько звуков. Сколько звуков в слове "порно" - пять, это мало. Согласные, гласные – в такой комбинации уж наверняка какое-нибудь новое слово совпадет с каким-нибудь старым, и мы найдем, над чем посмеяться.
Петр Кузнецов: Ольга из Сызрани, вы еще с нами, здравствуйте?
Ольга: Да, здравствуйте.
Оксана Галькевич: Здравствуйте, Ольга.
Ольга: Я хотела сказать, что вот этот опрос не совсем корректен, потому что у нас огромное количество людей просто не пользуется интернетом в России. И мы, когда беседуем с людьми, прекрасно их понимаем, когда они употребляют слова, которые вышли вроде бы как из употребления. Например, "ручной мужик" в смысле рукастый, "воблое белье" - недосохшее, "леля" - няня, "шаромно", "студно", "трубы" в понимании весеннего половодья. И особенно вот сердит то, что наши вроде как образованные люди начали спокойно употреблять совершенно неправильно слова, например, сводные братья и сестры путают с единокровными и единоутробными. И хоть бы раз в Даля заглянули, а Даль живет и побеждает.
Оксана Галькевич: Понятно, спасибо большое.
Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга, Сызрань.
Оксана Галькевич: Ваше мнение, ну, люди у нас, на самом деле, очень любят наши беседы.
Петр Кузнецов: А какие споры, кстати, относительно слов межрегиональных. Вот Петербург и Москва, шаверма и шаурма. Там чуть ли не до драки дело доходит.
Оксана Галькевич: Ты хочешь об этом поговорить?
Петр Кузнецов: Парадная, подъезд.
Александр Пиперски: Мне это совсем близко, потому что у меня жена из Петербурга, поэтому…
Оксана Галькевич: Вы тоже дома спорите?
Александр Пиперски: Мы тоже дома спорим, когда она просит меня купить хлеба, то я первое время приносил белый хлеб, она спрашивала меня: "Что ты вообще принес?". Потому что для нее хлеб – это черный, а белый хлеб – это булка. Ну, и действительно, такие вещи постоянно обнаруживаются, причем обнаруживаются вещи совершенно неизвестные. Давайте я приведу пример: выяснилось, что в Петербурге люди знают слово "живопырка". Я не знаю, знаете вы это слово или нет.
Оксана Галькевич: А вы знаете здесь слово "жировка".
Александр Пиперски: Слово "жировка" - да. Вот слово "живопырка" означает маленькую неуютную квартирку.
Оксана Галькевич: Квартирка-живопырка, да.
Петр Кузнецов: Есть хорошая шутка, кстати, с квартирой связанная. Один говорит: "Я собираюсь переехать в Петербург, вот уже снял квартиру – отличный подъезд". Другой ему говорит: "Я думаю, ты пока не готов к Петербургу".
Александр Пиперски: Это мы, к сожалению, мало знаем, потому что у нас обычно тематизируются обычно только различия между Москвой и Петербургом, но на самом деле в каждом городе России есть свои особые слова, которые, вообще говоря, было бы интересно собрать и изучать. На эту тему есть проект – словарь, который называется "Языки русских диалектов", который сделал известный лингвист Владимир Беликов, который пополнялся в интернете силами пользовательского сообщества. Там обнаружилось очень много интересных вещей.
Оксана Галькевич: А скажите, к этому исследованию с помощью поисковика вы как относитесь – как к новой некой возможности нынешней жизни. Вот, ну, действительно, это же интересно: может быть, он не совсем научен, с вашей точки зрения, но он какую-то новую информацию к размышлению вам, как ученому, дает?
Александр Пиперски: Нет, ну почему же не совсем научен. Конечно, понятно, что у меня могут быть вопросы…
Оксана Галькевич: Ну, может быть, выборка не та, сделана не так, способы исследования не совсем…
Александр Пиперски: У меня могут быть некоторые вопросы, но в целом, мне кажется, что это действительно очень перспективное направление, связанное с анализом больших данных, потому что ясно, что ни из какого другого источника мы не можем получить столько информации о языке, как из интернета. Это сейчас очень хорошо проявляется. Например, если мы хотим исследовать тексты, то мы можем скачать из интернета много-много текстов, набрать большое собрание таких текстов – дальше их исследовать. И так же с запросами: действительно, это некая специфическая разновидность языка, надо делать на это скидку, надо понимать, что в запросах может быть что-то устроено по-другому, чем в обычном языке. Тем не менее, такого объема данных у лингвистики до последних лет не было. И, конечно, этим надо пользоваться, и я могу только приветствовать то, что "Яндекс" сделал такое замечательное исследование.
Оксана Галькевич: Здорово, спасибо.
Петр Кузнецов: У нас готовы итоги голосования как раз.
Оксана Галькевич: Подведем итоги. Вам тоже, я думаю, будет интересно. Смотрите: мы спрашивали у вас, уважаемые друзья, на вскидку, быстро, не раздумывая и не заглядывая в "Яндекс", знаете ли вы, что такое ловничанье. И вот какие результаты получились. 71% наших телезрителей считает, что это обман, 29% считает, что это рыбалка.
Петр Кузнецов: Надо же, а я бы за основу взял возможный корень "лов".
Оксана Галькевич: Я тоже. Ловничанье, друзья, - это ловля рыбы. Так что, 29% наших телезрителей, мы вас с этим поздравляем. И благодарим нашего гостя. У нас сегодня в студии "ОТРажения" был Александр Пиперски, доцент Российского государственного гуманитарного университета, научный сотрудник Высшей школы экономики и кандидат филологических наук. Спасибо.
Петр Кузнецов: Спасибо.
Источник: https://otr-online.ru/programmi/segodnya-v-rossii-27580/-letie-tolkovogo-61980.html